После первых неудач в Северной войне Петр Великий укрепился в правильности стратегических реформ русской армии, начатых еще его дедом Михаилом Романовым. Время расцвета старого стрелецкого войска уходило в прошлое. Строился флот, артиллерия была создана заново. Формировались полки нового (иноземного) строя: пехотные - солдатские, кавалерийские - прежде рейтарские, затем более гибкие в боевых условиях - драгунские. Офицерские и более высшие должности занимали не только русские. Большое число иностранцев предложили Новой армии свою шпагу, честь и жизнь. Далеко не все эту честь подтвердили, но очень и очень многие из них и их потомки верно служили новой родине и впоследствии кровью и жизнью прославили русское офицерство и Россию.

Эти новые войсковые единицы, новые рода войск подчинялись единому уставу, имели унифицированное вооружение и обмундирование, брали лучший опыт европейских армий, соединяя его со своим, накопленным веками и отвечавшим новым требованиям военной тактики.

290 лет назад, 9.V.1706 г. генерал-майором Я. В. Брюсом был сформирован пехотный «Куликов» полк, который 10.111.1708 г. получил название «Невский». Так началась история одного из многих славных армейских полков России. Вот некоторые ее вехи.

1736-1739 гг. Турецкая война. Взятие Перекопа и Бахчисарая.

1741 -1743 гг. Шведская война. Взятие Вильманстранда.

1756-1763 гг. Семилетняя война. Сражения при Гросс-Егерсдорфе, Цорндорфе, Франкфурте. Взятие Берлина и первая полковая награда: две Серебряные трубы с надписью: «Поспешностию и храбростию взятие г. Берлина. 28 сентября 1760 г.».

1769-1773 гг. Турецкая война. Сражения при Хотине, Браилове, Силистрии.

1788-1790 гг. Шведская война. Сражение при Гекфорсе.

1808-1809 гг. Шведская война. Отражение десантов. Знаменитый «зимний поход» на Аландские острова в составе армии Багратиона.

1812-1814 гг. 1-я Отечественная война. Оборона Курляндии от Макдональда. Сражение при Березине. Взятие Кенигсберга. Сражения при Гросс-Бирене, Денневице, Лейпциге. Невцы в Париже.

1828-1829 гг. Турецкая война. Сражение при Кулевче. 1-й и 2-й батальоны получают Георгиевские знамена с надписью: «За отличие при Кулевче 30 мая 1829 г.». (В приказе Николая I войскам 2-й армии, отдельного корпуса и эскадрам Балтийского и Черноморского флотов сказано: «...В ознаменование толиких заслуг ваших Престолу и Отечеству, повелеваю: носить всем, участвовав¬шим в военных действиях противу турок в 1828 и 1829 гг. установленную мною особую медаль за турецкую войну на ленте Ордена Св. Великомученика Победоносца Георгия...»)

1829 г. Создание 1-й пехотной дивизии в составе 4-х полков: Невский, Софийский, Нарвский и Копорский.

1833 г. Временное переименование в «Морской» полк и пожалование «гренадерского боя (похода)».

1877-1878 гг. Война за освобождение Болгарии. 1-й и 2-й батальоны получают знаки на шапки с надписью «За отличие в турецкую войну 1877-1878 гг.», а 3-й батальон - Георгиевское знамя с такой же надписью. День полкового праздника 16 августа.

В 1867 г. одним из последних и самых долголетних шефов полка стал греческий король (король Эллинов) Георг I. Полный титул полка стал на многие годы: «1-й пехотный Невский Его Величества короля Эллинов полк». На погонах появился вензель - две скрещенные буквы «Г» - Георг.

В конце 80-х гг. XIX в. Московский военный округ принимает решение о передислокации войск. Расквартирование войск предусматривалось лишь в городах, рядом с которыми были расположены ж. д. станции и которые могли предоставить возможность размещения войсковых подразделений с их хозяйством. К таким городам на Смоленщине относились Смоленск, Вязьма, Гжатск и Рославль. В 1890 г. в Смоленскую губернию из 1-й дивизии 13-го армейского корпуса переводятся первые два полка: 3-й Нарвский в Вязьму и 4-й Копорский в Гжатск. В 1892 г.- 1-й Невский - в Рославль, 2-й Софийский — в Смоленск. Штабы 13-го корпуса и 1-й дивизии располагаются в Смоленске, штаб Невского полка в арендованном деревянном доме Тулупова на 1-й Успенской улице в Рославле. Город смог предоставить возможность разместиться полку в городе, правда лишь в деревянных зданиях. Это была большая и сложная проблема, которую городские власти решили двумя способами: здания или строились, или арендовались. Так, для 3-х батальонов были построены 3 двухэтажные казармы (две после пожара перестраивались). Был рядом с земской больницей (сейчас тубдиспансер) построен одноэтажный лазарет на 57 коек с 4-мя врачами и аптекой; построены цейхгаузы, полковая кухня, пекарня, полковая гауптвахта, пороховой погреб, разные склады и т. д. Арендовались дома для музыкантской команды в долине речки Глазомойки и учебной - на Юрьевской горе. Для инженерного, артиллерийского и интендантского ведомств также часть зданий арендовалась, остальные - строились.

На некоторое время каменное двухэтажное здание ремесленного училища также предоставлялось Невскому полку для размещения 4-го батальона, и все же временно, то 2-й, то 4-й батальоны с лазаретом на 15 коек и врачом приходилось дислоцировать в Брянске.

Так начался совместный период жизни древнего города Смоленщины и одного из старейших полков русской армии, длившийся 22 года.

8 первое десятилетие XX века, во время русско-японской войны, полк в августе 1905 г. был отправлен на театр военных действий в Маньчжурию, но прибыл туда уже после заключения мира и непосредственного участия в боях не принимал, за исключением некоторых офицеров.

9 мая 1906 г. у Невского полка было знаменательное событие - 200-летний юбилей полка. Торжество прошло в летних военных лагерях под Смоленском. На праздник приехал король Георг, прибыло командование корпуса и дивизии, а также гражданские власти губернии, депутаиия г. Рославля. Полку было вручено новое полковое Георгиевское знамя с надписью «За отличие при Кулевче 30 мая 1829 г. и в Турецкую войну 1877 и 1878 гг.» с Александровской юбилейной лентой.

Торжественное богослужение, пышные наряды дам полка, исторические формы полка на живых солдатах, саженные шпаги Георга (был очень высокого роста), ко¬торый маршировал сам во главе шеренг, групповые снимки улыбающихся юбиляров «на память» - ничего пока не предвещало грядущих грозных, трагических событий в их судьбе. Редкие любительские фотографии сохранили для нас эти моменты ушедшей жизни, нашей истории.

Но впереди еще 8 лет мирной жизни и будущее казалось, если не для всех безоблачным, то хотя бы привычным.

17.IV.1907 г. вышел Указ о частях войск, которые праздновали свои сто- и двухсотлетние юбилеи и об учреждении для них за счет полков нагрудных знаков для офицерских и нижних чинов.

25.XII.1907 г. Указом подтверждалось, что и последующие пополнения в этих подразделениях имеют право на ношение юбилейных знаков.

14.11. 1911 г. Вышел приказ по полку об участии полка в торжествах, посвященных 50-летию Великой Реформы. Торжественные богослужения прошли в Рославльском Благовещенском соборе и в полковой Казанско-Пятницкой церкви. Было отмечено, что «форма одежды парадная, офицерам «пальто в рукава».

В этом же году на масленицу состоялось «состязание» солдат в лыжных гонках на призы («черные» часы и денежные суммы). От каждой роты участвовали по 5 человек, от команды разведчиков — 10 человек. Играл оркестр.

29.IV.1911 г. В «воспоминание» о благополучном исходе при покушении в Японии на наследника престола, будущего императора Николая II, состоялся крестный ход с участием роты Невского полка и оркестра к часовне св. Афанасия в Кириллах.

Полк участвовал в праздновании 300-летия обороны Смоленска от поляков.

С 8.VII.1911 г. полк возглавил последний предвоенный его командир - Михаил Григорьевич Первушин и поселился с двумя сыновьями на улице Большой Брянской в доме Михайлова. Старший сын Всеволод учился в 7-м классе гимназии на свой счет, а Глеб еще был малым ребенком.

В марте 1913 г. гремит взрыв бомбы террориста, который обрывает жизнь короля Георга. 28 марта шефом полка становится новый король Греции Константин. До войны, перечеркнувшей жизни и судьбы многих невцев остается немногим более года.

31.VII.1914 г. в России была объявлена мобилизация.

1.VIII.1914 г. Германия объявила России войну. Это было началом апокалипсиса... Перед папертью Казанско-Пятницкой церкви шла последняя служба... Стояли ряды воинов, обнаживших головы... Среди них было много рославльчан... В церкви горели сотни свечей... затихающие аккорды медных труб... стук колес вагонов...

6.VIII.1914 г. Невский полк в составе 2-й армии генерала Самсонова перешел границу Германии и вошел в ее пределы.

16.VIII.1914 г. Полк попал в окружение и выходил из него, пробиваясь штыковыми атаками. Уцелела лишь небольшая часть полка, остальные попали в плен или погибли. Георгиевское знамя немцы не захватили, поэтому полк не был расформирован и довоевал на Северном фронте до 1918 г. Но в нем уже был за редким исключением не «рославльский» состав.

У А. И. Солженицына в «Августе четырнадцатого» есть потрясающие страницы последних схваток невцев с врагом, захоронения знамени полка (этот факт чуть ли не до деталей совпал с рассказом жителя деревни Сидорки, солдата знаменного взвода полка, бывшего в плену 5 лет, К. X. Васильева) и о гибели на штыках полковника Первушина. Так ярко писателю мог рассказать только очевидец. Но Первушин не погиб, тяжело раненный, он попал в плен, был отпущен по нездоровью и умер генерал-майором в г. Новоржеве Псковской губернии. Двое сыновей остались сиротами без средств к существованию.

Бесправие плена во все времена было тяжелым испытанием для людей, одетых в военные мундиры и имевших оружие, которое давало преимущество и часто в глазах военных и населения заменяло собой право и власть. И когда это право неожиданно исчезало, наступал шок, уверенность в себе мгновенно испарялась и человек ос¬тавался как бы раздетым, один среди подобных себе со своим опустошенным внутренним миром и нравственным потрясением.

Такое же чувство, наверное, испытали и воины Невского полка, независимо от чина. Надо сразу оговоритьcя, что условия плена в войне 1914-1918 гг. не шли ни в какое сравнение с ужасами расстрелов польских военно¬пленных и немецкого плена-геноцида 2-й Мировой войны.

Солдаты и офицеры располагались раздельно в казармах спецлагерей в Цвикау, Гютерслохе, Бреслау, Кюстрине. В своем большинстве они имели право переписки с родными (автор располагает экземплярами таких писем). Вместе хоронили своих умерших. У солдат положение было труднее, их часто использовали на тяжелых работах: например, в каменоломнях, работали они у хозяев фабрик (мебельные), в сельском хозяйстве, перенимая опыт немцев. Они не носили специальной униформы, но у них были или нарукавные повязки, или нагрудные номера. Офицеры, очевидно, были свободнее и даже имели возможность ловить в каналах и речках рыбу, ставить спектакли (женские роли играла молодежь), организовывать выставки поделок, живописи. Тем не менее были и тяжелые судьбы, например, солдат полка, сын рославльского купца, Ф. Т. Северьянов, талантливый музыкант, вынужден был в плену просить подаяние.

В законах старой России определенная поддержка военнопленных предусматривалась и практически исполнялась. «Свод военных постановлений» об этом говорит так: «Семья офицера, взятого в плен, имеет право получать со времени взятия в плен главы семьи половину того содержания, какое их глава получал по службе в день взятия в плен. Сверх того, семейству отпускают квартирные деньги, а также деньги на наем прислуги». В Рославле до 1.IX.1916 г. по аттестатам семьям военнопленных выдавалось жалованье, столовые, добавочные деньги (по приказу Военного ведомства от 1909 г., № 1, квартирные и на наем прислуги. С октября добавочные деньги были отменены. К концу 1916 г. жена пленного капитана в Рославле получала 84 руб. 62 коп., а жена прапорщика - 49 руб. 08 коп.

Но кроме военной истории, не менее интересны связи и влияние полка на рославльчан и городское общество -на военных. Это прослеживается в сфере межнациональных отношений, мировоззрения, культуры, родственных связей. Примечательная, возможно и случайная деталь: среди офицеров (о солдатах известно меньше) последних десятилетий было очень много людей с польскими фамилиями: Корицкий, Косцелецкий, Плосский, Хайновский, Рудеш, Лесневский, Рогаль-Левицкий, Небельский, Турцевич... Национальная конгломерация города складывалась веками. Полк повторял в своем составе структуру населения Рославля. Русские, поляки, евреи, белорусы, украинцы, немцы, латыши вместе жили, решали бытовые и полковые проблемы почти без религиозной дискриминации и национализма. Поэтому в этой общности полк стал родным и близким для горожан. Его интересы во многом обществом разделялись, ему оказывалась поддержка. Так, среди учебных заведений города живой отклик нашло создание в 1910 г. «потешной роты» при полке. Это было ответом на обращение командира 13-го корпуса к губернатору о создании в губернии «потешных рот». Наиболее активно откликнулся на это Рославль. К сожалению, кроме организационных первичных документов и сообщения о согласившихся учебных заведениях (1-е и 2-е городские училища и одноклассное и двухклассное приходские училища) других документов не обнаружено. Были разработаны основания, определены цели, где на пер¬вом месте было записано: «духовное воспитание и (после) физическое развитие», говорилось о подготовке будущих ГРАЖДАН России и уже в конце «и воина в частности».

В положении были рекомендации: как должны выглядеть ротные знаки, желаемое обмундирование, поощрения. Было предусмотрено обязательное согласие родителей и личное желание ученика состоять в потешной роте. Определен возрастной ценз от 8 до 16 лет.

В конце XIX в. деятельность известного музыканта В. В. Андреева привела к тому, что в русской армии повсеместно поощрялось создание струнных балалаечных оркестров. Русский народный инструмент выходил на большую мировую сцену, открывая новую страницу инструментальной музыки. Оркестры существовали во многих войсковых единицах. Был струнный оркестр и в Невском полку, в нем играло около 25 музыкантов. Свидетели донесли до нас свои впечатления от увиденного и услышанного. Можно утверждать, что от того оркестра и пошли знаменитые впоследствии городские оркестры С. Егорова, С. А. Залесского, А. Н. Павлютина. В 20-е и 30-е годы струнные инструменты звучали по всему городу: в клубах, на семейных вечерах, на завалинках и крылечках домов. Примерно каждый пятый рославльчанин был струнником.

Невский полк стоит и у колыбели городских духовых оркестров. Военная музыка всегда была привлекательной для русского человека своей мажорностью и задумчивостью, ритмами военных маршей и мягкой напевностью трубного металла. «Оркестр духовой музыки» Невского полка тоже остался в памяти позднейших поколений музыкантов. Известны последние капельмейстеры полка: Франц Георг Теодор Путкамер и Д. С. Погорелов, последний имел диплом «свободного художника Императорской Санкт-Петербургской консерватории». Они и упоминаемый только в воспоминаниях капельмейстер Фишкин воспитали плеяду способных музыкантов, кото¬рые, возвратившись из плена, включились в активную музыкальную жизнь города. Оркестр полка играл на учениях, в летних лагерях под Смоленском, на праздниках, благотворительных вечерах, городских гуляниях.

Музыка была увлечением многих невцев. В квартирах горожан или военных (Филоновых, Журомских) проходили домашние музыкальные вечера. Пели под рояль, фисгармонию, струнные инструменты, слушали музыку. Некоторые, стремясь приобрести ноты и музыкальные инструменты, влезали в долги (например, штабс-капитан М. М. Кауль задолжал музыкальному магазину Ранфта и Гартвана), хотя это в офицерской среде и не одобрялось. Рославль с его традициями посиделок, а позднее - хороводов, славился своими певческими голосами. Наших певцов приезжали слушать даже из других городов. При каждой церкви были свои хоры, которыми руководили известные в Рославле регенты. При полковой Казанско-Пятницкой церкви одно время пел хор Халипина и плату ему выдавали из кассы офицерского собрания. Хотя до¬кументы и не найдены, но, очевидно, хор в Невском полку был. Возможно, что и в хоре Халипина пели невцы. Есть любопытный пункт в инструкции «для хора нижним чинам» Софийского полка, подписанной командиром полка, полковником Григоровым: «...Пункт 10. Певчих, находя¬щихся в строю и строевых учениях и на прогулке, не за¬ставлять петь на холоде и на ветру...» Урок из прошлого теперешним «полковникам».

Увлечением других было чтение. Любитель книг штабс-капитан В. А. Вихлюшин из-за своей страсти к книгам имел задолженность Московскому книгоиздательству Тов-ва «Просвещение». Много читали в семье Губкиных, Кибиревых, Филоновых и др. Но горожане не уступали невцам. Книжные собрания Лютца, Облауховых, Магидсонов, Залесского были известны многим, а подписки на журналы «Нива», «Всемирное обозрение», «Родина», «Сияние» и т. п., газеты «Смоленские губернские ведомости», «Смоленский вестник» были обычным делом.

Уже в начале XX века Рославль имел большие театральные традиции и уровень исполнителей был высок. Здесь рославльчане превосходили невцев. Кружки «господ-любителей» театра были в ж. д. мастерских, гимназиях, городском клубе и даже в доме у любителя театра, купца И. И. Кругликова. Сценический опыт, приобретенный невцами, особенно офицерами, помог скрасить тяготы плена в Германии. Загадкой остаются немецкие фотографии, на которых запечатлены сцены из спектаклей в декорациях, группы актеров-пленных в костюмах, с бутафорией. Откуда все это бралось? Покупалось? Предоставляли в лагерях? Помогали какие-то неизвестные благотворители? Пока ответа нет.

Некоторые офицеры и их потомки увлекались изобразительным искусством. Художником-любителем был капитан В. С. Окулич. В плену он использовал любую возможность работать по живописи и графике в жанрах натюрморта, церковной живописи. В Рославле была известна фамилия Адриановых. Отец (штабс-капитан) писал пейзажи, а сын - Александр Николаевич, в 20-е гг. был основателем и руководителем первой художественной школы в городе. Работая в разных техниках, писал городские пейзажи, эскизы для театра, много ездил по стране и привозил оттуда этюды. В семье было большое собрание грампластинок с записями классической музыки и известных певцов (Шаляпина, Собинова и др.), великолепная коллекция насекомых.

Нельзя утверждать, что моральные устои офицерской среды были безупречны. Люди были разные. Но за соблюдением кодекса офицерской чести, неуставным пове¬дением офицеров следили строго. «Верховным» судом в случае проступков было полковое офицерское собрание. Во главе его стоял командир полка, но вести это собрание могли и другие офицеры. Полковые собрания были во всех полках русской армии. В полковом собрании Невского полка были свои комитеты: суд общества офицеров, распорядительный комитет офицерского собрания, комиссия по офицерскому заемному капиталу, поверочная комиссия заемного капитала, офицерский обмундировальный комитет.

Собрание помогало нуждающимся многосемейным офицерам, пострадавшим от несчастий, заболевшим; определяло состоятельность женихов (офицеру разрешалось жениться с 23 лет), принимало от них «реверс», т. е. взнос, как бы подтверждавший состоятельность же¬ниха, и затем, после определенного срока, ему возвращавшийся; строго наказывало пьяниц, карточных шулеров. Осуждалось жестокое обращение с солдатами. К неисправимым применялись различные наказания, вплоть до изгнания из полка, что было позорно, хуже приговора обычного суда. Например, капитан Ф. Г. Потресов имел выговор за то, что ударил солдата и впоследствии был переведен из полка с заменой другим офицером (Зедгенидзе). Собрание решало вопросы всевозможных затрат на оплаты, на проведение вечеров, приобретение фехтовальных принадлежностей, гимнастических снарядов и т. п. Причем затраты покрывались за счет вычетов из офицерских жалований.

Далеко не все офицеры жили кастовыми интересами. Многие завязывали долголетние знакомства и дружбу в городском обществе и выбирали себе невест из рославльчанок: Шадейко, Халютина, Сакович, Сысоева и др. Невцы и рославльчане дружили семьями. Второе поколение, которое родилось в Рославле, еще более тесно общалось с детьми горожан: вместе играли на улицах, в домах, вместе учились. Умершие офицеры хоронились на рославльских кладбищах: И. Ф. Журомский, Л. К- Жучков-ский, Ю. Г. Фейшнер, С. А. Окулич, А. П. Строганов и др. На кладбище похоронено и много бывших солдат: Л. П. Андреенков, П. Ф. Кочегаров, И. А. Медвецкий и т. д.

Судьбы офицерских семей можно увидеть в нескольких примерах. Это - Окуличи, Журомские, Губкины.

Генерал-лейтенант С. А. Окулич впервые приехал в Рославль в конце 1899 г. в чине полковника на должность командира Невского полка и пробыл здесь недолго, в конце 1901 (начале 1902) в чине генерал-майора поступил в распоряжение Главного штаба.

Это был храбрый офицер, по отзыву Главного штаба «с выдающимися военными способностями». Он окончил Александровский сиротский кадетский корпус и того же названия училище по 2-му разряду. Службу проходил на Кавказе, где участвовал во многих боях (делах), а также в войне 1877-1878 гг. за освобождение Болгарии в боях под Ардаганом, Карсом, Ани, Б-Ягны, Эрзерумом. Был войсковым старшиной 5-го Пластунского батальона Кубанского казачьего войска.

После Невского полка указом Николая II назначен начальником Восточно-Сибирских 1-й и 5-й стрелковых дивизий, но успел только вступить в командование бригадой и снова был отозван в Главный штаб. Вскоре им была подана просьба об откомандировании на Кавказ для «укрепления здоровья». Там он был в Темир-Хан-Шуре (Буйнакске), где командовал 5-й пластунской бригадой и был (по семейной легенде) генерал-губернатором.

Но коварная болезнь брала свое, и в 1910 г. С. А. Окулич умер от рака. По завещанию Станислав Антонович был похоронен в Рославле рядом с маленьким внуком Мишей. Сейчас их место захвачено семьей бывшего военкома Спорышева. Старому памятнику грозит исчезновение.

Генерал был награжден орденами: Георгием 4-й степени, Владимиром 4-й степени с мечами и бантом и 3-й степени, Станиславом 1-й степени с мечами, 2-й и 4-й степенями, Анной 1-й степени с мечами и 2-й степени, а также - медалями.

В послужном списке генерала записано: «Наказаниям не подвергался», «Высочайших благоволений не получал», «Родового и благоприобретенного имущества нет».

Было только жалованье, семья, оставшаяся в Рославле и жившая всегда скромно.

Людская память быстро тускнеет, документы чаше говорят о служебной или общественной жизни человека. А о его частной жизни можно что-то узнать лишь из его эпистолярного наследия (если оно сохранилось) или из отрывочных воспоминаний семьи.

Семья С. А. Окулича увеличилась при женитьбе двоих сыновей - Владимира (офицера Невского полка) и Бориса (акцизного чиновника). Стесненные материальные условия отца вынудили их окончить Воронежское кадетское училище, затем старший сын окончил Александровское военное училище (он был близорук и, чтобы поступить в него, выучил наизусть глазную таблицу) и при отце, полковом командире, был переведен в Невский полк. Борис тоже приехал в Рославль, где стал работать.

В. С. Окулич женился на дочери подполковника Невского полка И. Ф. Журомского, и две семьи породнились. Семейные легенды приписывают отцам негласные связи с участниками последнего восстания польских конфедератов 1863-1864 гг.: «...по ночам приходили какие-то люди... детей закрывали... о чем-то тихо говорили... перед рассветом уходили...» Журомский, якобы, был из семьи повстанцев, которая погибла при расправе с повстанцами. Действительно, Игнатий Федорович, хотя и был боевым офицером, туго продвигался по службе (в 1876 г. прапорщик, а в 1906 г. перед отставкой, только подполковник). Известно, что С. А. Окулич живо интересовался студенческой молодежью, в 1901 г. присылаемой из Киева за беспорядки солдатами в полк. Они тут же начинали налаживать связи с населением, особенно - с рабочими. С. А. Окулич с ними встречался, беседовал на равных, но просил «служить без эксцессов, чтобы не применять к ним взысканий». Так совпало, что при нем, в полку служил студент-эсер С. В. Балмашев, будущий убийца министра внутренних дел Д. С. Сипягина.

На отдельных примерах следует отметить немаловажную роль «женской части» полка - жен и родственниц офицеров, оставивших след в культуре и духовной жизни Рославля и даже страны.

Так, великая княгиня Ольга Константиновна, супруга шефа Невского полка, короля Георга, музею Александра III в Москве («Пушкинке») подарила слепки с кариатид и архитектурных украшений Эрехтейона, всемирно известного храма Древней Эллады.

Жена полковника А. А. Губкина Мария Яковлевна Михаловская - внучка петербургского поэта и переводчика Д. Л. Михаловского, сотрудничавшего в журналах «Современник» и «Отечественные записки». Она окончила институт благородных девиц, знала пять иностранных языков. Хорошо владела многими музыкальными инструментами. Вся деятельность ее - жены офицера полка - прошла в Рославле. Активно работала в благотворительных обществах города, преподавала музыку и языки, участвовала в концертах, много читала (в семье была большая библиотека с двухтомником стихов ее деда). Когда наступила череда грозных лет, самоотверженно пережила гибель в бою старшего сына Владимира, а в последующие годы неоднократные аресты сына Виктора, трудную судьбу дочерей. Она и муж закончили свою жизнь на рославльской земле. Могилы уничтожены.

Невесткой генерала С. А. Окулича, женой его второго сына Бориса, была дочь двоюродного брата М. И. Глинки Николая - Лидия Николаевна Глинка. Она по облику представляла собой Пушкинскую Татьяну. Родилась и выросла в Шмакове и в Новоспасском, потом с мужем переехала в Рославль. Имевшая в основном домашнее образование, воспитывавшаяся в духовной атмосфере своей семьи, она несла в себе большой заряд человеческого тепла и порядочности. Была другом и добрым ангелом брата мужа - капитана В. С. Окулича, поддерживала его в письмах в Германию (во время плена), поощряла занятия там искусством, умиротворяюще влияла на тревоги его семьи. Ее сестры были одаренными художницами, имевшими профессиональное образование. Старшая - Александра, получила художественное образование в Оксфорде (рисовала по фарфору), Вера - профессиональная художница, окончила студию Анри Матисса в Париже. В их семье у отца царил культ музыки, у него был красивый тенор и он часто пел. Своих детей Лидия Николаевна назвала Владимиром - в честь брата мужа и Михаилом - в честь композитора. Между Шмаковым и Рославлем через Окуличей были связи, но пока они исследованы слабо. Л. Н. Глинка была акварелисткой, непрофессиональной художницей, но с очень серьезным дарованием и вкусом, о чем говорят несколько случайно сохранившихся акварелей из личного альбома, в том числе зарисовка «Мещанская свадьба в Рославле». Судьба ее трагична как и многих представителей ее круга: арест, лагерь, рисунки для лагерной ткацкой мастерской, нянька детей начальника лагеря, далее о ее судьбе ничего неизвестно.

В рядах полка были выдающиеся люди, сумевшие сказать свое слово в русской истории, публицистике, политике. Они не надолго связывали свою жизнь с историей полка, но именно полк оставил зарубку в их душах, сердцах, ту отметину, от которой они начинали отсчет новой жизни и оставили в истории России свой след. Вот три примера.

Поручик (позже подполковник) Александр Клавдиевич Ильенко - написал и подготовил к печати рукопись по истории Невского полка (считается утерянной). Еще поручиком рекомендовался в помощники начальника Военного Ученого архива Генерального штаба. Работал в Московском отделении Архива главного штаба под руководством генерал-майора Масловского. Подготовил 4 выпуска каталога архива и 3 выпуска сборника военно-исторических материалов. Известные печатные работы: «Смоленск - дорогое ожерелье царства Русского», СПб, 1894 г. «Начало конца Польши. Введение в историю борьбы за объединение России при императрице Екатерине Великой». СПб, 1898 г.

Поручик Михаил Константинович Лемке (1872-1923 г.). После окончания военного училища направлен в Невский полк в 1893 г. Готовился к поступлению в Академию Генерального штаба. Знакомство в Рославле с новыми людьми, в частности с «человеком либеральным, верным сыном 60-х гг.» Л. В. Стихомировым, братом жены шестидесятника Г. 3. Елисеева - П. Г. Гофштеттером, поколебало его монархическое мировоззрение, которое начало заменяться иными взглядами. Развивалась склонность к публицистике, желание «работать пером». В 1894 г. Лемке впервые печатается в журнале «Разведчик» как корреспондент, печатается с 1896 г. в газете «Смоленский вестник» и в других изданиях. В 1896 г. отказывается от мысли поступать в Академию и выходит в отставку. Переезжает в Орел и работает там в редакции «Орловского вестника». Занимается социологией, философией. Печатается в столичных изданиях: газетах «Вестник права», «Русское богатство» и др. Получить высшее образование Лемке не сумел. В 1900 г. он подготовил «Указатель новейшей русской журналистики» для 23-х журналов, куда вошло 25 тысяч статей. Демократическая направленность Лемке в журналистике вызвала ряд запретов на редактируемую им газету «Приднепровский край» в Екатеринославе. Синягин приостановил ее деятельность на 8 месяцев.

Лемке переезжает в Петербург. Длительный процесс переосмысления политического мышления привел его к либерально-демократическим взглядам. В 1-ю мировую войну был призван в армию. Его путь к социал-демократии стал явным. Он работал очень много. Вот некоторые из его книг: «Думы журналиста». СПб, 1903 г., «Эпоха цензурных реформ», СПб, 1904 г., «Очерки освободительного движения 60-х гг.», СПб, 1908 г., «250 дней в царской ставке». Пг., 1920 г. и др. Особенно нужно отметить главный труд его жизни: 22-томное «Полное собрание сочинений и писем А. И. Герцена». Лемке был его издателем и редактором. Он умер известным герценоведом и «историком русского революционного движения».

Яхонтов Виктор Александрович (1881 - 1978 гг.) окончил Академию Генерального штаба и прибыл ротным командиром в Невский полк, где пробыл около года. При расставании с полком солдаты его роты преподнесли ему грамоту в знак благодарности за просветительскую деятельность среди них.

В 1909 г. В. А. Яхонтов перешел в штаб Приморского военного округа и вскоре стал крупным специалистом по Дальнему Востоку. В 1913 г. он уже начальник разведотдела. Работал над переводом 20-томного издания японского Генштаба о войне 1903 - 1905 гг. В первую мировую войну был два года начальником оперативного штаба 10-й армии. В 1917 г.- генерал и заместитель («товарищ») военного министра Временного правительства А. И. Верховского. После революции оказался в Японии, а затем - в США, где стал одним из лучших лекторов Штатов. Только в 1942 году он прочитал 220 лекций на различные темы. Был сторонником сближения Запада и СССР и энергичным противником Германии во 2-й мировой войне. При организации штаб-квартиры ООН занял пост редактора отдела переводов. В 1960 г.- редактор газеты «Русский голос». В 1966 г. ушла из жизни его жена. Правительство СССР разрешило похоронить ее в Александро-Невской лавре.

Вернулся Яхонтов в СССР только в 1975 г. и поселился в выделенной ему квартире в Москве. Он понимал, что ему удалось приехать на Родину, чтобы умереть, но и это было для него счастьем. Трудный путь пришлось пройти потомку генералов 1812 г.- Депрерадовича и Милорадовича и родственнику генерала, графа А. А. Игнатьева, но себя ему было не в чем упрекнуть. В квартире осталась висеть грамота солдат Невского полка.

Александр III, будучи наследником, сказал: «Истории полков служат одним из верных залогов нравственной силы частей войск; сохраняя основные традиции и боевые предания, они составляют одно из средств для поддержания славы и чести полков; из примеров прошлого молодежь приобретает любовь и уважение к своей части и рвение к подвигам в будущих войнах».

Военная история Невского полка закончилась в 1918 г., но судьбы и истории людей, носивших погоны с его вензелем, закончились гораздо позже. Их не поблагодарили даже добрым словом. Пусть память о них будет светлой!

I ЦГВИА, ф. ф. 2615, 400, 395, 359. Оп. 1, 2, 3, 5, 9, 10, 17, 47, 55, 66, 75, 148, 185, 234, д. д. 12, 34, 61, 107, 99, 167, 313, 494, 245, 401, 20438, 10389, 4540, 14854...

2 ПКСГ за 1903, 1910, 1913 гг.

3 Военная энциклопедия 1914 г. СПб-М, т. XVI.

4 Списки кавалеров имп. военного ордена св. Великомученика и Победоносца Георгия, «За боевые заслуги». СПб. 1880 г.

5 Мартынов А. И. Краткая история 4-го пехотного Копорского полка, СПб 1903 г.

6 ЦГВИА. Опись коллекций военно-учетного архива. Ф. 484, д. 2987, «Восстание в Польше, Литве и Белоруссии 1861 -1863 гг.».

7 ЦГВИА. «Книга приказов по Невскому полку за 1911 г.».

8 «Перечень историй и памяток войсковых частей», ч. 1, СПб, 1913 г. Изд. 2-е.

9 Разведчик.- Еженедельный военный и исторический журнал 1895 г.

10 Энциклопедический словарь под ред. К. К. Арсеньева. СПб. 1897 г., 40-й полутом /ХХ-а/.

11 ГЦММК им. Глинки, ф. 49, № 564.

12 Лемке М. К. Думы журналиста. СПб. 1903 г.

13 Вандалковская М. Г. М. К. Лемке -историк русского революционного движения. М., 1972 г.

14 ГАСО. Дело об организации «потешных рот» в Смоленске и Смол, губ. 27.Х.10 г.- XII. 15 г., ф. 1, оп. 6, т. 2, д. 48.

15 Афанасьев А. Я., Баранов Ю. К- Одиссея генерала Яхонтова. М., 1988 г.

16 Солженицын А. И. «Август 14-го». Имка-Пресс, 1971 г.

17 Художники земли Смоленской. Рыбченков Б. Ф. и др. Лгр. 1967 г.

18 «Гренадерские и пехотные полки». 1909 г., изд. 2-е.

19 «Инструкция для хора нижним чинам 2-го Софийского имп. Ал. III полка». ЦГВИА ф. 2616, оп. 1-я, д. 122, лист 54 /об/.

20 Воспоминания, документы, фотографии потомков военнослужащих полка.

С.С. Иванов, краевед, Почётный гражданин г. Рославля